Отзыв на книгу Рубена Гальего "Белое на черном" - как выжить испанцу-инвалиду в Стране Советов

Книга Рубена Гальего "Белое на черном" была опубликована в 2005 году. Но прочитала я ее относительно недавно.

Если бы я не знала точно, что это правда, то решила бы, что история этого человека выдумана. Ну не может быть такого! "Да что ты говоришь!", - отвечает Жизнь. А она, как мы знаем, фантаст еще тот.

Автор этой книги - Рубен Гальего. Сын венесуэльца и испанки, по материнской линии внук генерального секретаря коммунистической партии Испании. Родился в Москве, где и познакомились его родители - студенты МГУ. При рождении ему был поставлен диагноз ДЦП.

Дальнейшие события вызывают вопросы. По версии, которую озвучили в приюте, мать сама отказалась от ребенка-инвалида. Не будем ее отметать. Другая - что ей сказали, что ребенок умер, и тайком от нее отправили в приют. 

Честно, я бы поверила в последнюю версию, если бы то же самое не говорили все до единого мамаши, приходящие на "Пусть говорят", когда выросшие дети (здоровые или инвалиды) начинали их искать. "Детей похитили, я ничего не знала, мне угрожали, мне сказали, что он умер, и я написала отказ от родительских прав" (кстати, обычно именно этот противоречащий сам себе абсурд они и говорят. Только в разном порядке).

Однако и версия с похищением (а это можно назвать похищением) имеет место быть. Ведь советское правительство известно своим умением замалчивать все и вся. Даже упавший на детский сад самолет. А что делать! Репутация "счастливого государства" требует жертв. И чаще всего человеческих.

Рубен остался жив, но можно ли это назвать жизнью? Об этом он и рассказывает в своей книге "Белое на черном".

Каждая глава - отдельный отрывок, поэтому читать ее можно в любом порядке. Отрывок может быть ироничным, может быть светлым, а может быть наполнен глухим отчаяньем. 

Предупреждаю - тем, кто ностальгирует по СССР и "лучшему пломбиру" читать воспрещается. Слишком мрачен там образ СССР. Страна-тюрьма, страна, для которой образ "счастливого государства" в глазах мировой общественности и собственных граждан важнее жизней многих и многих. В том числе и таких людей, как неходячий Рубен.

Иногда это доходило до абсурда.

Рубен неоднократно вспоминает про Америку. Как в девять лет ему сказали, что в Америке детям-инвалидам делают смертельный укол, а здесь, в прекрасном СССР, их кормят бесплатно и дают среднее образование.

Но в главе "Котлета" он сознается в "грехе" - не мог ни есть, и ни пить воду. Именно в этом упрекали его нянечки в одном из детдомов. Ведь от еды он становится крупнее - а значит, его тяжелее ворочать. К тому же, после воды он - извините за подробность - мочит штаны, которых также не может поменять самостоятельно. Кстати, вес его к одиннадцати годам составлял семнадцать килограмм (!) при норме около тридцати.

Тем не менее, нянечки ругают его за то, что тяжелый. И он их. как ни странно, не осуждает.

Интересно, как он сравнивает учителей и нянечек. Учителя были добрые и "врали". Врали тем, что вселяли надежду разговорами о равенстве всех людей и о том, что каждому найдется место в мире. "Рассказывать сказки из красивых книжек легко, выносить горшки тяжело", - замечает Рубен. А горшки из-под них выносили именно нянечки. С постоянными упреками в неблагодарности и руганью - но делали. Чем наш русский человек, кстати, всегда отличался от европейца. Если европейца попросить - он будет мило улыбаться, говорить что-то - но толку от этого не будет. Наш скажет крепкое словцо - но поможет.

И все-таки в этой же главе он не выдерживает. Из-за голода - он честно старается приносить меньше хлопот и не есть - у него начинаются проблемы с желудком. Доползти до туалета он не успевает. В итоге приходится выслушивать еще много оскорблений от нянечки. Рубен молчит - понимает, что спорить бессмысленно. Его испачканные штаны - аргумент, разбить который невозможно. И все же..

Беспомощный, не владеющий ни руками, ни ногами, ребенок в ярости набрасывается с оскорблениями на нянечку. Да, удары, которые он ей наносит, слишком жестоки. Но кто его может осудить за это? Кто будет нести ему бред про христианское всепрощение? Я бы не рискнула.

Однако после этого он твердо решает есть. Он будет есть и будет жить.

Но какую жизнь ему уготовили в "правильном" социалистическом обществе? Такую же, как всем другим ему подобным, не имеющим ног и собственной семьи, готовой о нем позаботиться. Дом престарелых.

Дом престарелых и инвалидов - вообще отдельная страница в книге. Самая мрачная и беспросветная. Это место у воспитанников детдома самая страшная сказка. Но в отличие от сказок это - реальность. На глазах автора достигших пятнадцати лет увозили туда, где они умирали не за годы и даже не за месяцы - иногда за недели. Вот отрывок, посвященный его другу Сергею, который также попал в эту мясорубку.

"У него не было родителей. Он не был ходячим. После школы его отвезли в дом престарелых.

В доме престарелых его положили в палату с двумя дедушками. Безобидные дедушки. Сменного белья Сереже не дали. Объяснили, что менять штаны ему положено раз в десять дней.

Три недели он лежал в палате с запахом дерьма и сапожного клея. Три недели ничего не ел, старался пить меньше воды. Привязанный к своему мочеприемнику, он не решился выползти на улицу голым, чтобы в последний раз увидеть солнце. Через три недели он умер.

Через год в этот дом должны были отвезти меня. У Сергея были руки, у меня не было".

Что здесь можно добавить к этому? Как говорила Александра Бруштейн в книге "Дорога уходит в даль": "Есть такие истории, после которых не хочется плакать. Хочется только ненавидеть". Короткие фразы только усиливают ощущение безысходности. Как удары молотка по крышке гроба этих - пока что живых людей. Но страшнее всего то, как он подчеркивает, что все это правильно. Не в смысле хорошо, а в смысле "по правилам". По инструкции. Когда он спрашивал воспитателей, неужели и его ждет такая же судьба, эти простые, незлые по своей природе и искренние женщины безо всяких сказок отвечали - да. "Но зачем тогда учиться?", - спрашивал Рубен. "Не говори глупости. Учиться вы должны, потому что вас кормят бесплатно".

Спасибо и на том!

Страшнее самого дома престарелых только его третий этаж. Как это ни странно звучит для нас с вами. Но все до единого понимают, что это - смерть. На втором этаже "еду разносили регулярно", там можно было попросить о помощи ходячих. На третьем этаже неходячих бабушек и дедушек - плевать, что этот дедушка ветеран Великой Отечественной, ждала только смерть. Некоторые сами кончали жизнь самоубийством. Но колесо продолжало крутиться.

И все же, и все же. Рубен выжил в этом кошмаре и выбрался за границу. Ему не суждено было умереть в доме престарелых. В его жизни три брака и три дочери, он журналист, писатель и переводчик. Живет за границей и в Россию возвращаться не собирается. Почему? Потому что он оказался неправильным. Он не хотел "правильно" отправляться на тот свет, следуя инструкции. Он хотел жить.

Однако книга состоит не только из мрака. Да и мрак подан как-то по-особенному - иронично. Рубен жил в детском доме, но и там шла жизнь. Дети дрались, ссорились, мирились, прикормили собаку, добившись разрешения даже у директора детского дома. Рубен много читал - хотя книги ему в большинстве своем не нравились. Он не мог верить в отчаянье Гуинплена из "Человек, который смеется". Нашел из-за чего переживать! Лицо обезображено! Руки-ноги на месте - что еще надо? Про д, Артаньяна и говорить нечего. Молодой, красивый, здоровый и со шпагой - и это герой?

Рубен показной скромностью не отличается - да она здесь была бы неуместна. И он говорит. Да, он герой. Почему? "Если у тебя нет рук или ног - ты герой или покойник. Если у тебя нет родителей - надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук, ни ног, а ты к тому же ухитрился появиться на свет сиротой - все. Ты обречен быть героем до конца своих дней. Или сдохнуть. Я герой. У меня просто нет другого выхода".

У нас любят поднимать тему инвалидов. Очень. Но никто не задумывается, что прочтение историй таких, как Рубен, это развилка. Назад уже нельзя, ты уже не будешь прежним. Голову начинают посещать вопросы и мысли, на которых нет ответа. Среди них штампованная, набившая оскомину фраза из социальных сетей вроде: "Цените то, что имеете" имеет не большее значение, чем конфетные фантики. Хотя, конечно, мысль: "Господи, спасибо, что я не на его месте!" все равно посетит голову. Но после нее у всякого мыслящего человека должна появиться другая. Господи, ну ему-то это все за что? Ну хорошо, он поднялся, выжил. А остальные? В чем виноват Сергей и его старшие товарищи, которых директор детского дома намеренно оставлял на второй год, чтобы отсрочить отправку в дом престарелых, но которые все-таки не победили инструкцию и умерли там за месяц. За что? Почему?

Вопрос, на который нет ответа, но который нужно задавать себе, если ты человек.